Ирина Асаба - Ёжкин Дом [СИ]
— Так чего ж девчонки к реке пойдут? Их же водяной утащить сможет, русалки защекочут, черт в омут затянет, — бормотал он как бы про себя, но как бы ненароком поглядывая на друзей. — Машку жалко! — вдруг всхлипнул он и размазал под носом сопли.
— Ты чего, совсем больной? — остановил пытающегося разреветься Арсения Сашка. — Какие водяные? Какие лешие? Это же русский фольклор! Ты хоть раз в жизни домового видел?
— Я! Я! — встрял в перепалку Антон. — У меня дома домовой живет!
— Прям домовой! Прям и видел! — с сарказмом переспросил Сашка.
— Я и в самом деле не видел, но бабушка… Его моя бабушка видит. Он с ней все время в разные игры играет. То пенсионное удостоверение спрячет, то подсолнечное масло в туалете разольет. Она ему молоко в блюдечке каждый вечер на кухне оставляет, по имени отчеству зовет. Меня ругает, когда я тапками швыряюсь. Говорит, что Пал Ерофеевич накажет. А вот интересно… Может и в правду этой ночью деревья ходят? Мы же на них никогда внимания не обращаем. Стоят себе и стоят. Может они местами меняются? Надоест за целый год на одном месте стоять, а тут такая возможность. К воде, например, поближе перебраться или, наоборот, на горку какую залезть…
— Ребят! Ну, я прям вам удивляюсь. Что ж вы как маленькие! Фантастики начитались что ли? — злился переболевший сказками Сашка.
— Не, Саш, а может и вправду есть на свете что-нибудь не понятное, — вступился за друзей Гусь. — Я, например, помню, что яблоня, которая растет под моим окном, раньше была большой, большой. А сейчас так себе. Она ж должна была расти вместе со мной, а она вроде как меньше стала.
— Это ты, дубина, вырос! Вот и кажется она тебе маленькой, — настраивал всех на путь материализма Чиж.
— А слабо проверить? — заскакал вдруг рядом с велосипедом Антон. — Давайте на деревья тряпочки привяжем, а утром посмотрим, передвинулись они или нет.
— Да мне по барабану, — разозлился на приятелей Сашка. — Хоть весь лес обвяжите. Только никому не рассказывайте, а то завтра над вами весь поселок смеяться будет.
Поужинав, Чиж и компания снова собрались вместе, но на этот раз на свое коронное место, на пляж, они не пошли, а наломав веток и побросав на них сверху сухого разнотравья, устроили себе в ближних с руслом реки камышах лежбище. Гусь прихватил колоду карт и мальчишки резались в подкидного дурака, стараясь не шуметь. Арсений твердо решил подсмотреть за процессом гадания и помочь сестре, если ее станет утягивать в воду водяной.
С правой стороны озера доносилась музыка, визг и беззаботный смех. Ребята постарше уже запалили на своем пляже костер. Ночь долго не наступала. Было тепло и тихо. Озеро засыпало. Чуть дальше, на заболоченном берегу, в траве, крякнула спросонья утка, в воде плеснулась крупная рыба, и снова все затихло. В карты играть было больше нельзя, сумерки плавно опустились на землю, и различать масть стало трудно. Ребята откинулись на спину и стали смотреть в темнеющее небо. Все молчали и о чем-то думали. Антон об аквариуме, который ему обещала мама, Гусь о номерных знаках, Арсик чутко прислушивался к плеску воды, и представлял себе играющих русалок. Только Сашка думал ни о чем-то конкретном, а о чем-то большом. Таком большом, что это даже нельзя было выразить словами. На щеку ему сел белый, почти прозрачный мотылек и Сашкины мысли потекли в еще более странном направлении. Он словно увидел планету Земля с высоты космического спутника. Подумал, что мир, в котором он живет, мал и хрупок. И все в нем взаимосвязано. И трава, и коровы, и он сам. И все это называется круговорот воды в природе. И что ничто не исчезает бесследно, а дает жизнь чему-то новому, еще более прекрасному. И вообще здорово, что он родился и живет! И что у него такие замечательные мама и папа. И что, когда он вырастет, то, может быть, станет летчиком. И что надо быть реалистом и о космосе не мечтать… А может станет сыщиком и будет ловить преступников. Тоже интересное дело. Главное, ставить перед собой высокие планки и их преодолевать, — вот о чем думал Сашка, глядя в темнеющее небо.
С наступлением темноты на мальчишек набросились комары и из кустов, где они прятались, стало раздаваться ворчанье и смачные шлепки. Антону все надоело. Он стал собираться домой, предвидя очередной нагоняй от матери. И тут от дороги послышались легкие шаги девчонок. Они прошли совсем рядом с мальчиками и ступили на длинные мостки, сильно выдававшиеся в воду. На этих мостках, днем дачники полоскали белье, и спала беспризорная собака Найда, когда не рыскала по поселку в поисках пропитания.
Маша была не одна. Вместе с ней ворожить на суженого-ряженого пришли четырнадцатилетняя Наська и восемнадцатилетняя Маринка. В руках девчонки несли сплетенные из трав венки.
— Терлич, терлич! Хлопцев покличь! — громко сказала Маша и опустила свой венок в воду.
— Вадима небось приманиваешь…, - съязвила Наська, сидя на берегу и потуже завязывая травинками венок, чтобы он не расплёлся от воды.
— А хотя и Вадима! Тебе то что!
— Ну и зачем он тебе? Ни кола ни двора! Лимита, одним словом!
— Да тебе то какое дело! У тебя и такого нет! — совсем уж разозлилась Маруська и пошла к мосткам к воде.
Мальчишки потихоньку раздвинули ветки, чтобы лучше видеть и слышать происходящее.
— Про какого это Вадима она говорит, — задумался Сашка. — Не про моего ли? Вот пусть только приедет! Я ему дам! Девкам головы кружить…
Машин венок, судя по громкому печальному вздоху Арсюхиной сестры, медленно ушел под воду. Что это значило, мальчишкам было непонятно.
— Слышь, Арс! — ткнул в бок друга Сашка. — Смотри! Как бы мы родственниками не стали…
Второй ворожить собралась толстая Маринка. Ее венок, почему-то не утонул, а поплыл по течению, чем вызвал ее радостные повизгивания. Когда ворожить собралась Настя, из-за излучины вдруг показалась надувная лодка с сидящим в ней человеком. Человек, не смотря на теплую погоду, был одет в зеленый брезентовый плащ, а капюшон был низко надвинут на голову. Плыл он тихо, совсем не гребя веслами, а плавно скользя вместе с лениво журчащей водой к озеру. Но всего этого, ни девочки, ни мальчишки не видели. Сумерки и густой кустарник закрывали обзор. Лодка выплыла из-за поворота и задела протянувшую вперед руки Настю. Она не удержалась на узких мостках и свалилась в воду. Маринка и Маша заверещали и бросились в воду спасать подругу. Мальчишки, услышав переполох, сорвались с места и тоже бросились к мосткам. Арсений бежал первым, с воплями: — Водяной! Водяной! — и, не соображая, что делает, прыгнул в воду вслед за сестрой.
Подбежавшие друзья помогли ребятам выбраться из воды. Человек в лодке тоже пытался помочь и протягивал весло, чтобы они могли за него ухватиться. Но в ночных сумерках казалось, что мужчина наоборот пытается ткнуть веслом в головы ребят и старается их утопить. Когда, наконец, дети вылезли из воды, мужчина отбросил капюшон, и все увидели, что это не кто иной, как сторож дядя Фёдор.
— Вот бесенята! — проворчал он. — Всю рыбу мне распугали. Удочка из-за вас уплыла. Намок весь! Что мне теперь делать то? Домой возвращаться?
Решения сторожа ребята дожидаться не стали. Большой компанией они пошли к поселку, но тут всех остановил Антон.
— Ребята стойте! — чуть ли не закричал он. — А про папоротник то мы забыли! Я хочу клад найти!
— Тоха! — строго сказал Сашка, — Тоха у тебя все-таки с головой не все в порядке. То деревья бантиками решил позавязывать, теперь папоротник собрался искать! Ты посмотри, какая темень! В лесу можно глаза ветками повыкалывать. Если даже предположим папоротник твой и цветет, то ты его ни в жизть не найдешь! Думаешь ты один такой умный! До тебя вон сколько народу этот цветок искали! И кто нашел? Нет, ты скажи, кто его нашел?!
— Так тебе все и расскажут, — оборонялся Антон. — Вот, я например клад найду и что? Объявление повешу? Ну, может, поделюсь с вами…. А остальное припрячу. А потом, а когда… А когда вырасту, куплю себе на эти деньги какую-нибудь прикольную машину. Феррари например.
— Покупатель фигов! — пробурчал Гусь. — Покататься то хоть дашь?
— Нет вопросов! — заулыбался Антон, — мы ж друзья!
— Какими бы мы не были друзьями, — поставил точку в непонятных спорах Чиж, — а ребятам домой надо. Вы ж не хотите, чтобы они заболели?
Антон опустил голову и понуро пошел вместе с остальными к Речной улице. А чуть поотстав Маша трясла Арсика за плечи и пытала брата: — Нет, ты мне скажи… Ты что за мной следил, что ли? Еще раз рядом с собой увижу… Утоплю!
Гл. седьмая, лошадиная
Зачем мальчишкам понадобились камыши, теперь уже не мог вспомнить никто. Может они ели его нежные молочные основания? Или хотели устроить костер из коричневого пуха. Да это и не важно. Нужны и все тут! Дачная сторона озера была чистой. Около берега не росли кувшинки, вода не затянута ряской, и естественно здесь не рос камыш. Со стороны же деревни наоборот, разрослась острая осока и колючая череда. Как раз напротив пляжа, но с другой стороны озера, рос корявый кустарник, на котором вили гнезда мелкие птахи, а на мшистых кочках откладывали кладки дикие утки. На небольших свободных пятачках воды дерзко выбрасывал ввысь коричневые копья камыш. Именно туда и отправились ребята. Проваливаясь по колено в воду, мягко пружиня на бархатном мху, нарезав уже две охапки камышей, они стали собираться домой, как вдруг услышали в плотном сплетении кустарника чьи-то вздохи и громкое чавканье воды.
